История города Екатеринослава

В Новом Кодаке уже заранее все было устроено для приема высоких путешественников. У берегов реки Днепра сооружены были на судах триумфальные ворота, разукрашенные гирляндами из всевозможных живых цветов и золотых колосьев в виде слов: "Твоя от твоих, тебе приносящих". Отдельно устроен был великолепный деревянный дворец, впоследствии обращенный в местную суконную фабрику.

При приближении путешественников к селу Новому Кодаку началась пушечная стрельба и красный колокольный звон. У церкви св. Николая высоких гостей встретил екатеринославский архиепископ Амвросий Серебренников, а у дворца, на подъезде, с хлебом и солью сам генерал-губернатор светлейший князь Потемкин, как хозяин края.

В ожидании прибытия всех судов, из коих некоторые сели на мель, Екатерина пробыла в Новом Кодаке два дня, 7 и 8 мая, причем с утра принимала во дворце архиепископа Амвросия екатеринославских именитых граждан, чиновных и военных служащих. Именитые граждане поднесли императрице на фаянсовых блюдах хлеб-соль и местные фрукты. Все пожалованы были к руке императрицы.

…и тогда все суда 9 числа мая, утром, от Нового Кодака двинулись вниз по Днепру, а сама императрица со своей свитой сухим путем того же числа, в 9 часов утра, в день св. Николая, направилась из Нового Кодака в слободу Половицу для закладки собора.

Императрица ехала в шестиместной карете с австрийским императором Иосифом ІІ, графиней Браницкой, кн. Потемкиным, графом Кобенцелем и Дмитриевым-Мамоновым.

Слобода Половица находилась внизу и тянулась вдоль речки Половицы. К востоку от слободы Половицы поднималось высокое, открытое, никем не заселенное взгорье, с которого открывался далекий и прекрасный вид на степь, покрытую в то время густою, ярко-зеленою травою и усеянную множеством различного рода цветов.

Поднявшись на взгорье и обозрев его со всех сторон, царица сказала: "Место сие имеет вид приятного обиталища!" Здесь и быть городу. Здесь же быть и соборному храму Преображения Господня. Место для соборного храма уже заранее было выбрано руководителем работ Фалеевым.

Тогда императрица, перекрестившись и поклонившись на обе стороны народу, положила первый камень в основание собора, додав к тому 8 разных монет. Всего на сумму 67 рублей. Это были: золотой империал 1756 года и золотой полуимпериал 1785 года; серебряные — рубль 1780 года; 25 копеек 1765 года; 20 копеек 1785 года; 15 копеек 1781 года; 10 копеек 1769 года; 5 копеек 1745 года. Последней монеты, то есть 5 копеек, недоставало, тогда, как говорит предание, Екатерина спросила: "Нет ли пятачка?" Один из присутствующих подал пятачок генералу И. М. Синельникову для передачи его царице. Все это было закрыто медною вызолоченною доскою, на которой были вырезаны слова: "Екатерина II, императрица всея России, во основание храма Преображения Спасителя нашего, первый камень положила 1787 года". Доску подал императрице кн. Потемкин.

Тем временем императрица Екатерина, выехав из Екатеринослава, направилась в имение генерала И. М. Синельникова, которое находилось у правого берега р. Днепра, против самого большого из всех порогов—порога Ненасытецкого.

И. М. Синельников на всем протяжении дороги, 45 верст, по обеим сторонам ее, заблаговременно насадил в окопанных треугольниках большие кусты роз, которые к тому времени были в полном расцвете и издавали чудный аромат, а для точного следования по степи поставил по бокам дороги каменные пирамиды, так называемые в народе "мыли", начиная от самого собора г. Екатеринослава и до г. Херсона, на расстоянии 10 верст одну от другой.

В самой усадьбе И. М. Синельникова, теперь Никольском, как раз против Ненасытеца, на высоких вершинах огромных вековых скал, вдавшихся покато уступами в порог, к приезду императрицы сооружен был на казенный кошт деревянный, с открытым балконом, великолепный дворец, откуда открывался чарующий вид на дикий, грозный и величественный порог.

Во втором часу того же мая 9 дня императрица Екатерина подкатила ко дворцу. Хозяин встретил высокую гостью с хлебом-солью, а крестьяне владельца поднесли ей только что пойманного, небывалых размеров осетра.

В это же время к Ненасытецкому порогу прибыла и царская флотилия, которая расположилась у большого острова Козлового, при входе в самый порог.

Перед началом обеда Екатерина вышла на балкон дворца и приказала спускать свои галеры через Ненасытецкий порог.

Решено было сперва в виде опыта и для показания хода пустить через порог так называемый дуб (это своеобразная спасательная лодка, которая употреблялась лоцманами при спуске разных судов или плотов через пороги Днепра) и судно подполковника М. Л. Фалеева. В дуб сели пять человек рыбаков из местных крестьян И. М. Синельникова, из коих один, по фамилии Беляй, правил за кормчего. Порог Ненасытец падает постепенно двенадцатью "лавами" или уступами.

Рыбаки бесстрашно сошли в дуб, набожно перекрестились и быстро понеслись в порог. Уже пронеслись они через одиннадцать лав, но вот на последней, двенадцатой, лаве дуб как-то сильно и неожиданно рванулся вперед, мгновенно нырнул в каскад кипучих вод и, казалось, совсем бесследно исчез под водой, а клокочущие волны Днепра в одно мгновение ока поглотили и самих пловцов...

Царица, следившая с живейшим интересом за плывшим через порог дубом, с испугом отвернулась от порога и, взглянув на князя Потемкина, с недоумением спросила его: "Как, разве они погибли?" Князь сам был встревожен страшным зрелищем, но генерал Синельников, привыкший часто видеть такие зрелища на пороге и знавший хорошо ловкость и находчивость своих лоцманов, спокойно указал князю на отважных пловцов, очутившихся уже далеко ниже порога, у правого берега Днепра.

Императрица, однако, успокоилась только тогда, когда сама увидела издали пловцов. Кормчего Беляя она пожелала лично видеть. Приказано было выдать ему награду — 50 рублей золотыми.

После прохода через порог дуба пустились уже одна после другой царские галеры под управлением каменского лоцмана Моисея Ивановича Полторацкого и его помощника кодацкого лоцмана Непокрытенко. Екатерина дивилась ловкости, искусству и неустрашимости лоцманов, препровождавших флотилию через порог.

Все суда прошли вполне благополучно через грозный и страшный из всех порогов порог. Тогда императрица приказала светлейшему представить ей того самого лоцмана, который управлял ее судном. И когда лоцман явился, то она сама спросила его: ' Ты ли Полторацкий, атаман над лоцманами?"—"Я тот самый, о коем вы изволите спрашивать".—"Жалую тебя, Полторацкий, за твою верную услугу поручиком. Есть ли у тебя дети?" — "Есть, ваше императорское величество: один сын 13 лет", — сказал Полторацкий. Императрица и сына изволила пожаловать прапорщиком и обещала прислать им грамоты на чины и на дворянство всему их потомству".

Нужно думать, что царица оказала свое внимание и помощнику Полторацкого, лоцману Непокрытенко. По крайней мере, в официальном документе того же 1787 года 19 декабря он именуется прапорщиком.